читать дальше
ГЛАВА 1
ТЫ И САМ ВСЁ ПРЕКРАСНО ЗНАЕШЬ
ТЫ И САМ ВСЁ ПРЕКРАСНО ЗНАЕШЬ
Два года назад, Икебукуро, Общая больница медицинского университета Райра
Все дни для юноши слились в один белый ком.
Белый, как снег, мир, будто отделенный стеклом.
Вывешенное белье.
Расстеленное белье.
И каркас кровати под ним,
И обступающие со всех сторон стены, и потолок,
И бесчисленные приборы, окружавшие ее.
Они были абсолютно, абсолютно белыми.
Неожиданно всплывшие из белизны телесный с черным тоже соединялись белым ободом.
Это цветастое пятно было похоже на огромный зрачок, и юноша думал, не зрачок ли это какого-нибудь подглядывающего за ним великана.
Взгляд, как будто упрекающий в чем-то.
Разумеется, это пятно, плавающее в белизне, - не более чем иллюзия… Всего лишь лицо девушки примерно того же возраста, что и юноша, с закрытыми глазами, обращенное к потолку.
Создатель иллюзии – сам юноша.
Возможно, ее вызвал избыток чувства вины, давивший на него.
Хотелось убежать, но не получалось.
Он боялся, что после бегства переживания никуда не денутся. Лучше уж погрызть себя: это давало малодушную, но надежду на то, что когда-нибудь сожаления исчезнут.
Однако девушка, лежавшая в постели, почти жестоко ничего не говорила.
Правда, парень все равно не смог бы ничего услышать, и даже если бы она открыла глаза, он не заметил бы этого.
Юноша не в состоянии был даже говорить, и только плечи у него тряслись, будто от испуга.
- Дааа, какое облегчение, не правда ли.
Этот голос, раздавшийся из-за спины, ни капельки не вписывался в обстановку.
Юноша даже не повернулся к говорившему, только скрипнул зубами.
Чувствовалось, что он едва сдерживает желание прикончить хозяина голоса на месте. Тот, однако, вновь обратился к юноше, в этот раз еще более неуместным тоном.
- Слышал, она не умерла? Какая удача. Пока есть жизнь, можно надеяться и на остальное.
- Изая… сан…
В ответе невозможно было не услышать ярость. Несмотря на это, человека за своей спиной… Орихару Изаю ударить он себе не позволил. Юноша понимал, что, хоть его гнев и выплескивался на информатора, на самом деле злился он на самого себя.
Как будто читая это в его сердце, Изая, так выделявшийся в своей черной одежде посреди белой палаты, ослепительно улыбнулся.
- Хорошее у тебя выражение лица. За то и люблю. Ты отлично понимаешь, что нынешнее состояние девушки – на твоей совести. Молодец, что, проглотив эмоции, не пришел и не набил мне морду. Хвалю. Честное слово, с нетерпением буду ждать момента, когда она очнется.
Изая едва закончил говорить, когда юноша налетел на него. Даже помня, где они находятся, причин сдерживать гнев парень больше не видел.
Однако Изая изящно уклонился от выпада, из-за чего юноша, вложивший в это движение все силы, потерял равновесие. Схватив пошатнувшегося юношу за руку и заломив ее, Изая аккуратно уронил его на пол. Беззвучно, без видимой борьбы, почти как опадающие листья, в танце ложащиеся на землю.
Неожиданно оказавшись прижатым спиной к полу, юноша без особого удивления уставился на информатора. При взгляде снизу вверх улыбка Изаи казалась немного зловещей.
- Ответ правильный.
- …
- Злиться на меня сейчас – вполне естественно. Собственно, я специально тебя на это спровоцировал.
Как будто совсем не понимая ситуации, Изая, хихикнув, прижал указательный палец к губам.
- Но здесь, знаешь ли, больница. Нехорошо шуметь.
О чем бы ни говорил информатор, взгляд его был обращен на девушку посреди палаты.
- Без сознания, да… Хорошо бы она очнулась. Или, возможно, для тебя… будет лучше, если она никогда не откроет глаза?
- Что Вы… имеете в виду…
Мгновение спустя выдавленные через силу слова окончательно свели на нет ярость; взамен мир начал окрашиваться в цвет страха.
Как будто пытаясь добить его, Изая равнодушно ответил:
- Что я имею в виду? Ты и сам все прекрасно знаешь. Если подумать, то, что ты притворяешься непонимающим, – один из способов бегства, не так ли? Тебе ведь страшно? Боишься, что она, очнувшись, будет вечно тебя проклинать?
- …
- Но представь: что будет, если она так и умрет? Может, именно в этом случае тебе всю жизнь придется мучиться чувством непоправимой вины? Ну, пожалуй, именно так и будет, учитывая твой характер. В общем, умрет она или выживет, твои терзания не изменятся.
- …
Обращаясь к подавленно молчащему юноше, Изая почти казался добрым, говорил тепло.
Даже возникало ощущение, что он готов дать юноше свое прощение вместо девушки.
Однако…. Содержание его слов не было теплым ни капельки.
- Тебе не сбежать, как бы ты ни дергался. Прошлое найдет тебя повсюду. Хоть забудь обо всем или бесследно исчезни из жизни – оно, невзирая на это, продолжит преследовать. Настойчиво, настойчиво, настойчиво, настойчиво… А знаешь, почему так?
Изая пожал плечами и поднял руки, будто сдаваясь.
- Потому, что ему одиноко. Прошлое, воспоминания и последствия – очень одинокие ребята.
Бросив это, информатор прислонился к стене и уставился куда-то вдаль. Потом он проговорил, будто обращаясь к самому себе:
- Знаешь, я не верю в Бога. Невозможно определить, есть он или нет.
- …
- В мире, где будущее не предрешено, совершенно точно существовавшее прошлое становится особенно значимым.
Изая говорил о вещах, казавшихся значительными, но делал это абсолютно равнодушно.
- Я бы даже сказал, раз люди так сильно ценят прошлое, оно и становится для них чем-то вроде Бога.
Абсолютно, абсолютно равнодушно…
- Например, даже если прошлое перекрашено заблуждениями и иллюзиями и отличается от того, что было в реальности… Пока сам человек верит в эту версию, лично для него истинное прошлое будет именно таким.
К кому же он, все-таки, обращался? Выглядело так, будто информатор разговаривал сам с собой, но было ощущение, что он также обращается к не способной сказать ни слова девушке за стеклом.
- И раз уж прошлое в состоянии влиять на поступки или образ жизни, не становится ли оно и в самом деле чем-то вроде Бога?
- Что Вы хотите этим сказать… Совсем Вас не понимаю.
Юноша с каменным лицом покачал головой. Изая же, натянуто улыбнувшись ему, вздохнул:
- Да все ты прекрасно знаешь.
Парень мелко трясся всем телом. Информатор, искривив губы в явно довольной усмешке, продолжил. Ответ был до невозможного прост.
- Теперь тебе от нее не убежать. Твое прошлое заполонило чувство вины перед ней, а значит, эта девушка для тебя теперь все равно что Бог.
Юноша мог лишь безмолвно слушать: возразить было нечем.
- И так – навсегда. Ну, может, оно и к лучшему. Ведь ты… любишь ее.
Но при всей правдивости этих слов… очень хотелось сейчас же вытолкнуть такую реальность из себя, и с этим желанием невозможно было ничего сделать.
Через два дня после этого девушка пришла в себя. Когда она открыла глаза… юноши рядом не было.
Кида Масаоми все-таки убежал от девушки.
Даже несмотря на то, что понимал: Изая прав, ему никогда от нее не убежать.
Он просто не смог найти какого-то выхода, кроме бегства. И только по этой причине….
А время шло…
Девушка действительно стала прошлым, тем самым сковав сердце Масаоми.
Пока она была жива, девушка оставалась прошлым.
♂♀
Настоящее время, Икебукуро, Общая больница медицинского университета Райра
Настоящее время, Икебукуро, Общая больница медицинского университета Райра
В больнице, немного отдаленной от шумных окрестностей станции, юноша молча смотрел на небо из окна палаты.
С первого нападения Рубаки прошло несколько недель.
В ту ночь, когда Рубака порезал 50 человек, Икебукуро даже немного запаниковал.
На следующий день по поводу этого случая в газетах подняли большой шум, такой, что вся страна узнала о происшествиях с Рубакой.
С другой стороны… связи между множеством происшествий, случившихся за одну ночь, находились повсюду… Особенно хорошо они проявилась после того, как полицию и больницы оповестили о случившемся, и воцарился жуткий беспорядок.
Видимо, рядом с больницей был какой-то переполох, вследствие которого в нее срочно доставили около ста человек, это и породило суматоху.
По крайней мере, такие слухи дошли до юноши.
Юноша…. Кида Масаоми в событиях непосредственного участия не принимал, однако каждый день приходил в больницу навестить знакомых, пострадавших в этих инцидентах.
После того, как всех их выписали, смысла приходить в больницу, конечно, не было. Однако и сегодня Масаоми был там.
Юноша стоял один у окна палаты, обхватив школьную сумку; сквозь открытое окно в помещение проникал ветер .
- Холодно же, Масаоми.
Кида, не поворачиваясь на голос, закрыл ставни.
- Да, прости.
Он горько усмехнулся, однако потом присмотрелся к своему отражению в окне, убеждаясь, что улыбка на месте. Как будто проверял, подходящее ли выражение лица состроил.
- Сюда… совсем не смотришь.
- …
Ненадолго они погрузились в молчание, но потом внезапно раздался ласковый голос девушки:
- Слышала, твой друг попал сюда?
- …от кого?
Ни про Анри, ни про другого знакомого ей юноша не говорил ни слова.
Кида со смешанными чувствами покосился на девушку, полулежавшую в кровати; та, проигнорировав вопрос, заговорила:
- Я видела из окна. Ты ведь каждый день сюда приходил. Наверное, к девушке?
- Ага. Красотка в очках... Очаровательна до невозможности, – ответил Кида то ли в шутку, то ли всерьез. Девушку сказанное не взволновало: наоборот, она, улыбнувшись, продолжила расспрашивать:
- Она тебе нравится?
- Да. В одной школе учимся. У нас с ней и моим лучшим другом любовный треугольник.
Все еще говоря не совсем серьезно, Кида попытался перевести разговор на нужную тему, и девушка…. Микаджима Саки радостно подхватила:
- Ого, сознательно выбрал отношения в любовном треугольнике… Ты, похоже, серьезно настроен. Девушки редко цепляют тебя по-настоящему.
Саки захихикала, и Кида вновь отвернулся к окну.
Оттуда, с пятого этажа, был хорошо виден главный вход. С острым зрением на удивление четко можно было разглядеть лица и одежду… Притом, если вечно наблюдать за происходящим снаружи, действительно легко было опознать своих посетителей.
Пока Кида обдумывал это, Саки с неизменной улыбкой бросила:
- Но в одном ты все-таки ошибаешься.
Она слегка тряхнула коротко остриженными волосами, немного наклонила светлокожее личико и тихо сказала:
- Если включить еще и меня, получится любовный квадрат, ведь так?
- Так, стоп. Саки, вот на этом стоп. Помолчи секунду, вдохни поглубже и послушай, пожалуйста, меня, – полушутливо-полусерьезно, но твердо отрезал Кида. Не поворачиваясь к девушке, он глядел в глаза своему отражению в окне.
- Между нами все кончено. Финиш, брейк, разошлись, как в море корабли. Ведь так?
- Если кончено, зачем до сих пор меня навещаешь?
- …
Кида пытался придумать ответ, когда Саки, перехватывая инициативу, заговорила.
- В последнее время… ты вдруг снова стал приходить. Что-то случилось?
- …
Кида по-прежнему молчал, а Саки продолжала равнодушно выговаривать слова.
Отражение девушки в оконном стекле очень мягко улыбалось, однако, помимо шевелящихся губ, лицо было абсолютно неподвижным. Возникало ощущение, что она слишком привыкла улыбаться и теперь не может перестать.
- Может… хочешь вернуть то, что было раньше?
- …Прости. Пора мне, пожалуй.
Дурашливо попрощавшись, Кида слегка махнул Саки рукой и направился к выходу. Голос Саки стал чуть эмоциональнее, когда она выпалила ему в спину:
- Ты обязательно вернешься.
Проигнорировав эту фразу, Кида без колебаний взялся за ручку двери. Слова, прозвучавшие потом, он слышал уже очень, очень много раз. Не обращая на них внимания, он сконцентрировался на том, чтобы выйти из палаты.
- Это ведь ясное дело. Так что, сколько бы девушек, кроме меня, тебе ни нравились, все это будет не всерьез, да? Потому что, в конце концов, ты будешь любить меня больше, чем всех тех девушек.
Слова продолжали звучать в опустевшей палате. Девушка говорила не столько для Киды, сколько чтобы самой услышать эти фразы.
- А раз так, будет плохо, если до меня ты не успеешь полюбить многих-многих девушек.
Она говорила в сторону инвалидной коляски, стоявшей сбоку от кровати.
- Настолько многих, что обо мне ты и вовсе забудешь. Ведь, если ты попытаешься быть серьезным со мной, это не принесет тебе счастья – я не хочу этого! Так что, знаешь, встречайся со многими девушками, многих-многих люби, во многих влюбляйся, многими будь любим, а обо мне можешь совсем забыть.
Слова все текли и текли.
- Но в итоге ты ведь все равно вернешься ко мне? А потом… что ж, рядом с горой любви, которую ты подарил другим людям, вырастет другая, еще выше, выше, выше – любовь ко мне. Непременно, непременно так и будет, ведь…
Саки продолжала и продолжала выкрикивать в пустоту задевающие до боли слова. Ее улыбка и не думала исчезать даже в этой пустоте.
Навсегда, навсегда.
- …ведь Изая-сан так сказал!
Улыбайся, улыбайся.
Всегда, всегда…